Эрлин отбросил книгу на прикроватный столик, улёгся поудобнее и принялся строить планы, как втайне от отца пробраться в его библиотеку. Впрочем, почему обязательно втайне? Отец только рад будет, что он проявит интерес к наукам. На какой полке хранится семейная книга заклинаний, Эрлин знал. Именно в ней его дед подробно описал, как подчинить себе любое разумное существо.

На память Эрлин не жаловался. Любой, самый бессмысленный набор слов он запоминал с первого прочтения. Хватит всего пары минут, чтобы найти нужную страницу. Да отец и не будет за ним следить, ведь ни одно заклинание не сработает без магического дара, а у Эрлина такого дара нет.

Но подчинение — особая магия. Дед перед смертью кое-что объяснил Эрлину. Ну, как объяснил… Бредил, не сознавая, кто перед ним. А Кедар как раз отлучился по срочному делу. Очень удачно для Эрлина. В результате волшебную змейку, что сползла с руки деда, получил он. И отец до сих пор ничего не заподозрил.

Змейка — это ключ от оков, что удерживают Лек-о-Бора. Гарантия его верности. Но зачем Эрлину уродливый карлик? Другое дело — Лейн. С таким слугой не стыдно появиться при королевском дворе.

Перебросить с одного существа на другое уже сплетенное заклинание подчинения может любой, даже лишенный дара человек, если у него есть ключ. Надо только произнести нужные слова. Ключ, слова и воля человека, эти слова произносящего — вот три непременных условия для подчинения. В силе своей воли Эрлин не сомневался. Отец, конечно, рассвирепеет, но потом простит, куда он денется? Правда, есть ещё одна проблема — Дилла. Эрлин припомнил, как уверенно она держала кинжал. Ничего, он и не с такими сражался и побеждал. Впрочем, на этот раз ему даже незачем пачкать руки. Лек-о-Бор сделает всё, что угодно Эрлину. Особенно, если пообещать карлику свободу.

***

— Ты уверена, что мазать мёд на ветчину — хорошая идея?

— А? — Дилла поморгала. Каким образом горшок с медом оказался возле ее руки? — Ты мне его подсунул!

— А ты не спи за столом. — Лейн с наслаждением пил душистый отвар из свежесобранных трав. У Диллы от их запаха чесалось в носу.

— Я не сплю. Я думаю.

Лейн вздернул бровь.

— И как, получается?

Дилла демонстративно взвесила в руке горшок с мёдом.

— Ладно, ладно! — Лейн вскинул перед собой ладони. — Не буду мешать твоей медитации. Пойду постреляю.

— Из чего?

— Я лук купил.

— Когда?!

— Сегодня. Я на рассвете плющ посадил, а на обратном пути…

— Ты ходил к лесу без меня?!

— Ты спала беспробудным сном. — Он посерьезнел. — Дилла, ты как себя чувствуешь?

Дилла, уже набравшая побольше воздуха, чтобы высказать Лейну всё, что думает о его беспечности, выдохнула.

— Нормально, а что?

"Неужели я так плохо выгляжу?" — промелькнула паническая мысль.

— Не нравится мне твоя сонливость. Может, лианы ядовитые были?

— Со мной всё в порядке! — отчеканила Дилла. "Просто не спала всю ночь из-за твоего подарочка". — Пошли, я тоже хочу пострелять.

Тучи за ночь разогнало, солнце опять жарило вовсю, так что они выбрали теневую сторону за домом. Лейн притащил откуда-то длинную подгнившую доску, прислонил к стене. Дилла отошла на тридцать шагов, почти не целясь спустила первую стрелу. Изящный, похожий на музыкальный инструмент лук из легкой янтарной древесины, показался ей слабоватым. И сделан он был под более тонкие пальцы. Но Дилла всё равно расстреляла десять выданных ей стрел, вдребезги расщепив доску.

— Два наконечника погнула! — крикнул Лейн, вытаскивая стрелы. — Теперь ищи другую мишень. Вон там сарайчик стоял.

В указанном месте Дилла обнаружила скрытую в траве кучу поломанных, обгорелых досок. Выбрала одну, покрепче, дернула и тут же отскочила. Из-под досок прямо ей в лицо метнулась черная змея. Промахнувшись, яростно зашипела. Дилла ударила по ней луком и тоже промахнулась.

— Ух ты! — Подбежавший Лейн оттолкнул Диллу. — Не маши на неё. Тише, тише, красавица, никто тебя не обидит.

— Да она сама кого хочешь обидит!

— Отойди, она тебя боится. — Лейн присел на корточки, плавно покачивая перед мордой змеи раскрытой ладонью.

Змея перестала шипеть, медленно опустила голову и по-черепашьи втянула ее под доски.

— Ловко у тебя получается, — позавидовала Дилла. — Ты небось и с василиском бы договорился?

— С дикими животными просто. — Лейн вздохнул. — Сложности начинаются, когда у них появляются хозяева. Но я всё равно стараюсь не убивать химер. Им и без того тяжело.

— Разве это химера?

— А ты ее хвост видела?

— Нет.

— И я тоже. У неё только голова и шея змеиные, а туловище застряло где-то под завалом. — Лейн снял с кучи верхнюю доску. — Надо ее освободить. Не бойся, она не нападёт.

Дилла закинула лук за спину и взялась за следующую доску.

— Бурная здесь была жизнь во время войны, как я посмотрю. — Она начала понимать, почему косари обходят стороной их дом. — Но как эта химера выжила?

— Может, её создал тот же человек, что и Живоглота?

— Работящий был колдун! — Дилла отбросила сразу три доски. Под ними лежала насквозь прогнившая дверь, а из-под нее виднелся небольшой полукруглый валун. — Ну, и где твоя красавица?

— Да вот же она! — Лейн ногой поддел дверь. Гнилая древесина развалилась на три части. "Валун" шевельнулся, выпустил четыре когтистые лапы и змеиную голову. Дилла отпрыгнула.

— Черепахозмея? Что за нелепость?

— Почему же нелепость? — Лейн заинтересованно следил, как химера неуклюже поднимается на ноги. — Лежит эдакий камень у дороги, не вызывает подозрений. И внезапно жалит тех, кто мимо проходит. Ох ты…

Змеиная голова, прощупывающая языком воздух, вдруг поникла. Не издав ни звука, химера завалилась на бок, потом опрокинулась на спину. Тело ее стремительно усыхало.

— Один, два, три… — начал считать Лейн. Когда он дошел до пятнадцати, от химеры остался только панцирь и хрупкий скелет.

— Почему так? — спросила Дилла.

— Должно быть, она впала в спячку, когда её завалило. Поэтому и сохранила крупицы жизни. А мы ее разбудили. — Он собрал кости в панцирь. — Ты некромантии училась?

— Нет.

— И я тоже. — Лейн прижал к себе панцирь. — Всё равно возьму. Вдруг пригодится.

Глава 13

По стволу Дерева мельтешат солнечные зайчики. Золотой плющ играет в догонялки с ловчими лианами. Еще не понял, с кем связался, вьюнок безмозглый! Оторванные блестящие листья пятнают траву. Нехорошо, будут потом отпугивать зверьков!

Дерево рассерженно шелестит, но лианы его не слушаются, увлекшись охотой. Растревоженная суетой стая мечется в тенях на опушке леса. Под чёрными лапами елей мелькают и живые огоньки глаз. Лесные затворники воспользовались тем, что охрана отвлеклась, подобрались к самой границе, смотрят.

Дерево унимает голодную дрожь. От старухи остался один скелет, а ощущение сытости так и не пришло. Зато вернулась память, не вся, но достаточно, чтобы понять главное. Ему нужна магия — та, что скрывается в лесу.

Рыжий мальчишка хочет открыть границу. Значит ему нужно помочь. Корни Дерева свиваются в узлы от нетерпения. Когда границы не станет… О, какой оно устроит себе пир!

Резкие рывки отвлекают от сладких грёз. Ловчие лианы и золотой плющ смотались в дергающийся клубок. Эдак они его задушат! Дерево напрягается, сдавливает вросшие в него корни лиан. Этот приказ проигнорировать не получится.

Лианы неохотно расплетаются, возвращаются на Дерево. Измочаленные стебли плющашустро отползаютподальше и прячутся за муравейник. Дерево улавливает его нехитрые мысли. "Вот вырасту большой и сильный, — думает плющ, — и задушу эти лианы! И дерево вырву. С корнем!"

"Мечтай, мечтай, — снисходительно откликается Дерево. — И расти поскорее. А потом разберёмся".